Магония (ЛП) - Страница 50

– Мне не нужен партнёр. Зэл ни с кем не поёт.

Дэй фыркает от моей тупости:

– Зэл вообще больше не может петь. Но я здесь и жив только благодаря ей. Если она нарушит законы Маганветар, я тоже. У нас одна и та же миссия. А у тебя?

– Тоже, – отвечаю я дрожащим голосом, хоть и не понимаю почему.

– Значит, нам надо научиться петь вместе. Думаю, мы уже на полпути. – Он проводит кончиком пальца по моей щеке, и я отворачиваюсь. – Скажи, разве ты не хочешь петь со мной, Аза Рэй?

– А если я скажу «нет»? – спрашиваю на всякий случай.

– Тут нельзя отбрасывать вещи, как в поднебесье. Здесь мы от них не избавляемся, а храним вечно.

Я мгновение смотрю на него и думаю…

{Вечно.}

А потом…

Я смотрю на небеса, вспоминаю, как заставила их поддержать меня вчера. Я не летела, я парила.

– Я покорила атакующий корабль.

– Да, покорила. Но ты была уверена в том, что сможешь? Я – нет. Тебе надо научиться контролировать свои способности. Я буду поддерживать фокус. Словно лупа перед солнцем. Моя песня сделает твою сильнее.

– Значит, в такой аналогии я – солнце?

Дэй не улыбается.

– Да. – Он обхватывает пальцами мой подбородок и смотрит на меня. Я гляжу в ответ.

Его глаза с длинными ресницами очень-очень чёрные. Он наклоняется, и я хочу рассмеяться, потому что это нелепо, это глупо.

(В последний раз я была так близко к парню, когда… не думай об этом. Нет, не думай.)

– Вот так, – говорит Дэй и поёт ноту в мой рот очень тихо, словно выдох.

Я на секунду застываю, потрясённая, а затем пою ноту обратно. Мы оба без наших птиц, так что это неофициально.

Однако этого достаточно. Я пою ноту на магонийском, которая значит «подъём». Дэй присоединяется нотой пониже, как подводное течение, отчасти «подъём», отчасти «больше».

Я чувствую, как сердце снова колотится, и вижу, что пульс на шее Дэя бьётся почти в унисон с моим.

Его нота становится громче, как и моя. Мы вместе усиливаем звук, и в процессе я замечаю, что моя рука у него на груди, над сердцем, там, где должен быть Свилкен.

Я отдергиваю ладонь, будто ошпарилась.

И жутко краснею. Не знаю, как это выглядит на магонийской коже. Дэй улыбается мне и с закрытым ртом пропевает другую ноту. Затем слегка ударяет меня по грудине. Дверца открывается для Милекта, что застает меня врасплох. Так странно интимно. Милект подлетает и занимает место внутри.

Я как можно спокойнее хлопаю по груди Дэя, которая тоже открывается как окно. Его кэнвр слетает со своего насеста в лёгкое.

Дэй вдруг так же смущается, как и я.

– Мы вместе, – говорит Дэй. – В плане Зэл. Если не справимся, будут последствия.

– Было бы очень неплохо, знай я весь план. Так что если хочешь рассказать, сейчас самое время.

– Когда ты была ребёнком, то спела что-то, что подняло целое озеро с поднебесья, превратило его в лёд и снова опустило. Это легендарно и незаконно. Подводники весьма заинтересовались, как и Маганветар. Если ты сделала такое, то на что ещё способна?

Под нами качается палуба. Я смотрю на оснастку, где на верёвке, поддерживающей парус, сидит Джик. Её лицо полно любопытства и подозрения.

Встретив мой взгляд, она отворачивается.

Дэй внимательно смотрит на меня, а затем касается рукой кончиков моих пальцев.

– Я сейчас спою тучу. А потом вместе – дождь.

Он издаёт визгливый звук, который режет слух, и появляется миниатюрное облачко. Свилкен поёт вместе с Дэем, и между нами в ледяном воздухе появляется капля дождя. Я открываю рот и выдуваю дождь, как дуют на свечку на день рож…

Тут я вспоминаю о шоколадном эклере.

– Что мне пожелать? – спрашиваю я Дэя, который смотрит на меня, но не понимает, о чем я.

Мой ветер всё ещё между нами. Без подсказки я превращаю капельки в лед. В каждой призме крошечная радуга.

– Ты должна научиться это делать. – Дэй хмурится. – Эти песни пели с зарождения Магонии. Ты не можешь просто придумывать новые.

Милект соглашается с Дэем. Он кратко поёт со Свилкеном.

«Подчинение, обязанность», – поют птицы из наших грудей.

Я вздыхаю, беру другую руку Дэя, и мы поём вчетвером.

Одна песня. Четыре голоса сплетаются воедино. Небо вокруг становится безумно ярким. Меня трясет. Дэй передо мной, смотрит мне в глаза. Песня приятна, но глубоко в груди собирается напряжение.

Что-то сейчас случится. Я чувствую, как мы держим друг друга, пока наши голоса сплетаются.

Я смотрю, как моток верёвки на палубе взмывает, призываемый нашей песней, а доски начинают расходиться. Команда с палубы взлетает в воздух, но не по своей воле. Мы их поднимаем.

Я чувствую, как что-то начинает отделяться где-то далеко внизу, и смотрю через перила на океан. Восстаёт такая огромная волна, что я не вижу её края. Вода тянется к нам.

Дэй наклоняется ко мне, а я – к нему, и мы поём в лёгкие друг друга. Каждая клеточка моего тела зовёт. Ноты сияют, и я чувствую, будто мы поднимаемся, но не просто так. Мы поднимаемся, чтобы упасть.

Он тоже чувствует это. Мы поём цунами, пока я не прихожу в себя и не отстраняюсь, тяжело дыша.

– Прекрати! – выдавливаю я, хотя всё тело понуждает продолжить, хотя мне самой хочется петь. Если это называется пением, я хочу петь вечно, но не могу. Дэй выглядит таким же измотанным, как и я.

– О, – выдыхает он. Я никогда прежде не видела его удивлённым. – Ой.

Он пошатывается.

Волна с гулом складывается обратно в океан. Моё сердце замедляется.